 |
||||
    |
|
|
||
|
Мы в СМИ27.11.2008 ФИНАНС: Интервью Михаила СЛИПЕНЧУКА Олегу ТИНЬКОВУПо просьбе журнала «Финанс.» предприниматель Олег Тиньков взял интервью у генерального директора ИФК «Метрополь» Михаила Слипенчука. - Михаил, мы познакомились в Дубае. Мне очень приятно взять это интервью, потому что ты мой земляк оказался. - А ты мой… Сибиряки, мы друг за друга стоим, всегда помогаем. Я давно следил за твоей деятельностью, мне импонировал твой бизнес, тем более и земляк оказался, отлично. Поэтому с большим энтузиазмом откликнулся на просьбу журнала «Финанс.», лично Олега Анисимова взять у тебя интервью. Первый вопрос будет такой: что ты думаешь по поводу всего происходящего, как кризис отразился на «Метрополе»? - Наверное, сейчас уместно будет вспомнить анекдот 1998 года. Звонок по телефону. Спрашивают: «Здравствуйте, как ваши дела?». Ответ: «Хорошо». «Ну, наверное, я не туда попал», - кладут трубку. Анекдот в последнее время очень популярный. Я думаю, что ситуация у нас похожа, как и у многих. Несмотря на наш опыт, несмотря на наши прогнозы, мы не можем быть независимыми от финансовой ситуации в России и на глобальных рынках. Причина кризиса очень проста как мне кажется: раньше один и тот же доллар или рубль использовался 15 раз, сейчас он используется 3-4 раза. - Левередж... - Да, левередж (финансовый рычаг, - «Ф.»). А в моменте, он используется вообще один к одному. Когда ситуация изменится и финансовый рынок начнет работать? Я думаю, что пройдет достаточно много времени и объясню почему. Весь этот кризис отличается от 1998 года лишь тем, что тогда все были должны друг другу, но при этом ни у кого не было денег и чтобы хоть как-то рассчитываться придумали всякие квазиденьги, векселя, например. Наибольшей популярностью пользовались векселя Сбербанка, «Газпрома», потому что они всегда гасились. Сейчас реально есть деньги у всех банков, есть финансовые учреждения, но никто никому не дает. Потому что нет уверенности, что ваш контрагент не пострадал и если вы заплатите деньги, то получите их обратно. Фактически встал финансовый поток, то есть все трубы перекрыты. Вы идете по улице, вам разрешают вдох сделать раз в минуту. Сейчас такое состояние. А хуже того - каждые десять минут. Вот кто выдержит это? Честно говоря, мы готовились к такому состоянию рынка, не такому глубокому и быстрому, но все-таки готовились. Два с половиной года назад мы вышли из акций. А причина того, что произошло, - это «неспасение» американской Федеральной резервной системой компании Lehman Brothers. Я считаю, это была последняя капля, которая перевернула весь мир. - То есть они должны были спасать? - Я считаю, да. Они конечно сэкономили там $40 млрд, но погубили триллион, потому что люди перестали верить в финансовую систему. И все, что сейчас происходит, это кризис недоверия. То есть я не доверяю тебе, ты не доверяешь мне, он не доверяет Олегу. Мы друг другу не даем деньги взаймы. И, соответственно, снежный ком получился. Многие наши и не наши крупные бизнесмены использовали свои активы, закладывая их по многу раз и получая дополнительное финансирование. Но срок финансирования конечен. Соответственно, вторая причина кризиса – невыдерживание сроков заимствования и ответственности. Пошли продажи. Марджин-коллы сработали, но деньги недовносят потому что никто взаймы не дает. Падающий нож это у нас называется. Как сказал руководитель одного очень крупного инвестиционного японского банка, нельзя ловить голыми руками падающий нож, что собственно сейчас и происходит. - Ты считаешь, что левередж 1 к 15 это нормально было? - Я знаю твою точку зрения... - А я хочу твою. - Моя точка зрения – нормально. - Во время Великой депрессии, я где-то читал, левередж был шесть, а сейчас 15… - Да, но тогда деньги, как ты знаешь, перевозили в наличном виде, эти самые знаменитые долларовые купюры. Сейчас электронная система - один и тот же доллар ты можешь использовать вокруг земного шара 24 часа в сутки. Мир стал более информационным, более быстрым. Поэтому я считаю, что это нормально. Произошло реальное обесценивание активов сразу. Во сколько раз - я не знаю. Может быть до себестоимости, но себестоимость могла быть дутая, потому что деньги стоили по другому. Если в 1998-м году зарплата была $500–1000, сейчас она уже от $5000 и выше. Что делать? Значит, мы должны либо вернуться к этим $500, соответственно косты (издержки, - «Ф.») тоже в 10 раз порезать, либо мы должны накачать опять экономику новыми, свежими квазиденьгами. Cлава Богу, сложилось так, что у нас не было в портфеле акций и мы не использовали инструмент перезакладывания. Я очень долго запрещал своим трейдерам открывать позиции, потому что понимал, что рынок все равно вниз пойдет. До кризиса мы приобрели достаточно большое количество недвижимости. Сейчас за это не хвалят, но я считаю, что мы очень удачно перешли из акций в недвижимость. - Земля - это хорошо. У вас же пока земля, я так понимаю? - Земля и активы, которые приносят доходы, потому что сдаются в аренду. Произошло так, что акции упали приблизительно в 6 раз, а недвижимость за это время выросла в 3 раза. Если мы сейчас даже «ополовинимся», все равно в плюсе будем. Меня сейчас больше всего беспокоит то, что недоверие друг к другу привело к кризису ликвидности на рынке. Это самое неприятное. Но поскольку кризис создан в основе своей в головах у людей, то пройти он должен спустя какое-то время. Люди должны осознать, что зря пугались, что коллапса нет, что они сами себе его создали. Мне кажется, на это уйдет шесть месяцев. Наши крупные банки получили деньги от государства. Вместо того чтобы запускать их в экономику на достаточно понятных условиях, они начали выкупать свои обязательства с рынков под сумасшедшую доходность, поправлять так сказать грехи прошлого за счет дубинки государства. Я думаю, что это не совсем честно, но это, тем не менее, происходит. В этой ситуации ликвидности нет, бизнеса нет, мы теряем доходы, соответственно, будем сокращать расходы. Мы одни из первых объявили о том, что сейчас сокращаем расходы. Я, честно говоря, и не боялся этого делать. В 1998 году мы порезали так сильно расходы, что это позволило нам выжить. - С другой стороны, эффективность вырастет. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Эффективнее станете. - Руки не доходили. Ты, наверное, говорил, что рынок многое прощал. Когда рынок растет, ты ошибку допустил, все равно у тебя кэш идет, прибыль идет, и народ не обращал внимания на недостатки финансовой системы. Сейчас во время кризиса реально поняли: ребята, мы жили не эффективно, давайте срочно резать косты. Это известно, и мы тоже режем. - Это очень интересное мнение и достаточно подробное. Может быть, ты поменял мою точку зрения насчет левереджа. Ты более профессионален, безусловно, в этой части, спасибо. Я знаю, что у тебя много проектов в девелопменте, недвижимости. Что здесь происходит? Каковы твои прогнозы? - Я расскажу сначала о проектах, которые есть. Здесь никаких секретов нет. Поскольку наша девелоперская компания молодая - ей всего 3 года – она, может, из-за этого меньше всего пострадала. У нас есть актив - 21 гектар земли на пересечении Волгоградки и третьего транспортного кольца. С благословения мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова мы стали делать проект «Метрополия». Это деловой район в 1,5 млн кв. метров с выходом из метро. Там реально учитывается все недостатки, которые есть в «Москва-Сити». Почему? Потому что мы пригласили Nikken Sekkei в качестве компании, которая делает проект и мастер-план территории. Это очень известная японская компания. №1 в Японии и одна из ведущих в мире. 108 лет на рынке. Почему именно японцы? Потому что в Японии мало земли, хочется сделать по максимуму. Собственно, что у нас в Москве сейчас и происходит -активное использование. Плюс все сложности большого города, логистика, перемещение автомобилей и людей. Это в Японии уже давно известно. Зачем изобретать велосипед, когда можно взять уже готовые технологии? Поскольку проект в стадии проекта - масло масляное - реально он денег не просит сейчас, ждем общественного совета при мэрии Москвы. Пока мы просто рекламируем проект, не привлекая никаких инвесторов. У нас еще есть 9 гектаров земли вокруг новой площадки «Москвича», где главный конвейер «Автофрамоса» находится, там еще 40 тыс. кв. метров индустриальной недвижимости. Мы часть отремонтировали, сдали в аренду, новых ремонтов не намечали. Там кэш-флоу (денежный поток, - «Ф.») идет. Мы построили центр боевых искусств на Варшавском шоссе. Там 50 тыс. метров офисный центр, мы его закончили, слава Богу, и нам не нужно его финансировать. У нас не было кредитов на него. То есть он абсолютно чист, что очень важно. Мы начинаем сдавать его. У нас земли 3,5 тыс. гектаров. Но земля есть не просит. Вообще, я старался брать проекты, где минимальный человеческий фактор. - Почем будете сдавать? Мы сейчас ищем офис… Нам говорят: $1000 за метр в год. Я говорю, это сумасшествие, вы хотите за 1 год вернуть все свои инвестиции, так же не бывает. Откуда эта цена взялась? Почему я должен им платить тысячу долларов за метр? - Себестоимость нового строительства в Москве до кризиса была, если брать среднеэтажное строительство до 20 этажей, ориентировочно, со всеми накладными где-то в районе $2000-2200. - Но это нового. А офисы, которые я смотрел, предлагаются в отремонтированных существующих заводах. Все-таки должно быть дешевле… - Я думаю, что все равно есть рынок, ты же можешь выбирать. - Так сколько у вас будет? - Мы сдаем то, что мы ремонтируем на новой площадке «Москвича», со всеми НДСами и прочим получается как раз где-то $900-1000 за метр в год. На новой площадке мы планируем сдавать по цене от $590 до $700 за метр. Это новое здание абсолютно. Здесь не включается НДС и сервис. - Ну, это уже лучше. - Западники любят назвать цену, когда распродажа идет, а потом выясняется, что надо еще положить депозит на три года, еще что-нибудь такое… Думаю, что в совокупности, общие накладные расходы арендатора составят $800-900 за метр. Но у тебя часть идет с возмещением за счет НДС. - А перспективы у рынка какие? - Я могу дать свои личные ощущения, потому что реально верить никому сейчас нельзя и любой консультант не даст правильного ответа по одной простой причине, что никто таких кризисов не переживал в своей жизни. Знаешь, самый надежный аналитик, это тот, который едет с тобой в лифте. Он с вероятностью 50% даст тебе точный прогноз, куда едет лифт - вверх или вниз… В нашей ситуации я считаю, что, с одной стороны, рынок сейчас падает, соответственно, спрос на коммерческую недвижимость может быть меньше. С другой стороны, есть компании, которые планировали расширяться, приобретать офисы или арендовать через год-два. Это отложенный спрос, который у нас тоже сохраняется. В Москве реально недостаток, свободных помещений всего 1%, это нонсенс, такого нигде в мире нет. - Сейчас, на данный момент? - Да сейчас. Теперь смотри… Представь себе, что 99% недвижимости, которую планировалось ввести через два года, не будет. Потому что я не думаю, что в течение года кто-то найдет деньги… Соответственно, те площади, которые есть, будут востребованы. На первом этапе люди, конечно, будут требовать дисконтирования, как и ты разумно говоришь. С другой стороны, пройдет полгода, и все осознают, что садиться куда-то надо и тут начнется конкуренция, и цены могут опять пойти вверх. Где остановится это равновесное состояние, пока никто не знает. Я думаю, что надо держать цены как сейчас или в крайнем случае уступать людям, потому что сейчас действительно ситуация не очень, но договариваться, чтобы была возможность индексировать к рынку. Нельзя, чтобы из двух сторон, которые договариваются, какая-то одна проигрывала. Нечестный получается бизнес. - А с жилой недвижимостью что будет? Это нас, сибиряков, волнует, нам же в Москве квартиры надо купить… - Ситуация сложнее, мне кажется. $5000 за метр в хрущевке это, наверное, издевательство. Это цены, которые были и пока еще есть в Москве. Чем это вызвано? Достаточно простой причиной. У нас были высокие цены на энергоносители, поэтому все наши земляки-сибиряки, которые на нефтяном поле подняли достаточное количество денег, они же не едут покупать квартиру в Лондон, Нью-Йорк или Токио - они едут в Москву. Москва же не резиновая… Сейчас, наверное, все-таки пропадет этот спрос. Это первый фактор. Второй: достаточно большое количество квартир будет забрано за долги у девелоперов. Достроенных квартир. Потому что многие держали их в надежде получить сверхприбыль. И они выйдут тоже на рынок. Третий фактор может сыграть в обратную сторону... У нас народ же не обучен как себя вести во время кризиса, и когда чуть люди пугаются, они бегут покупать наличные доллары, например… - …что и происходит, да, сейчас… - Другие бегут покупать телевизоры и видеомагнитофоны. Третьи, соответственно, идут и покупают квартиры. Я все-таки думаю, что в коротком промежутке времени спрос на недвижимость должен повыситься, а потом опять упасть. В целом жилая недвижимость пойдет вниз. Офисная или коммерческая будет либо ровно, либо вверх, а жилая - скорее вниз. Понятно, спасибо. Ох, есть кому-то галстуки придется. Давай я тебе следующий вопрос задам. Я его по прессе наблюдал - раньше не было такого счастья и удовольствия с тобой лично познакомиться. Один из проектов, который мне лично очень нравится у тебя - это в нашей родной Сибири месторождения цинка и других металлов. На самом деле, мне кажется это вообще самый «суперский» актив, который у тебя есть. Я бы даже с удовольствием партнером стал. - У тебя есть шанс, поскольку у нас с тобой партнер есть один и тот же. У тебя в банке тоже Лукас Лундин (в 2008 году контролируемая шведом компания Vostok Nafta купила 15% акций банка «Тинькофф. Кредитные системы» за $30 млн, - «Ф.»). - Да, Лукас Лундин партнер и у меня в банке и у Михаила в месторождениях (в 2006 году компания Lundin Mining приобрела 49% акций ОАО «Озерный ГОК» за $126 млн, - «Ф.»). Мало того, что мы сибиряки, у нас еще и партнер один. Ты можешь немножко рассказать про это проект? В какой стадии, какие перспективы? И помимо меня, бедолаги, может быть, какие-то другие инвесторы заинтересуются. Что там вообще происходит? - Я могу рассказать предысторию - мало кто знает, почему я стал заниматься горной разработкой. Предыстория достаточно простая. После кризиса 1998 года, через два года, когда мы уже ожили, стали думать, как зарабатывать деньги. Новые бизнес-модели появились, мы стали оказывать нашим клиентам услуги по приобретению предприятий, M&A. Я считаю, у нас одно из самых сильных подразделений в России и не только. Это так, маленькая реклама. Здесь сноску надо делать. - Нормально… А у нас самый лучший банк кредитных карт, если что… - В общем, один из клиентов просил приобрести ему аккумуляторный завод. Мы стали покупать акции, сидели возле завода и так далее. В общем, набрали мы ему 25% и я говорю: в России 25% не работают, надо контроль брать. Но у него не оказалось денег, и мы вынуждены были брать за свой счет. В результате мы стали счастливыми обладателями контрольного пакета акций Саратовского аккумуляторного завода. Если у тебя контрольный пакет, ты должен реально управлять производством. И вот здесь стало самое сложное, потому что покупать и продавать акции мы научились, долги тоже. Но управлять реальными активами, реальными людьми мы не могли. Я собрал команду людей, трех человек отправил на завод. Мы полностью поменяли структуру финансирования, полностью поменяли брэндировку, систему продаж и т.д. Завод у меня окупился за полтора года. Тема понравилась. - Это аккумуляторы для машин или для всего? - Для всего. Даже для подводных лодок. Машины, мотоциклы, самолеты, подводные лодки, торпеды, все… И мы докупили еще завод. - У нас в городе Ленинске-Кузнецком Кемеровской области был такой завод «Кузбассэлемент»… - Он и сейчас есть. - Я думаю, его тоже нужно купить. Потому что вряд ли он принадлежит какой-то большой группе. - Я собрал семь заводов и сделал холдинг «Русские аккумуляторы» - 50% российского рынка аккумуляторов. - Но «Кузбассэлемент» не входил? - Нет. Это конкурент. - Я на заводе «Кузбассэлемент» отработал помощником токаря в три месяца в 1985 году. - Третье, что нас объединяет. А я скупал эти заводы. - Там японская линия у нас стояла и мы батарейки делали. Единственная, по-моему, в Советском Союзе линия... Помните батарейки, там еще логотип: сидят два человека и держат огонек. Это «Кузбассэлемент» из моего города. Вот я там и родился. - В общем, я собрал семь заводов вместе. Саратовский завод, потом купили Подольский завод, потом Курский аккумуляторный завод… - А сырье? - Когда я покупал, цена была $600 за тонну. - Олово? - Свинец. 80% себестоимости любого аккумулятора это свинец. - Ну да, мы же плавили в детстве, я помню, разбивали эти аккумуляторы и плавили всякие штучки. - В битки играли. Короче, когда цена пошла наверх и дошла до $1000, я понял, что это для меня неправильно и в результате решил приобрести несколько лицензий на разработку месторождений. Слава Богу, что я закончил географический факультет МГУ, кафедру рационального природопользования… - Это четвертое у нас пересечение, а я - Ленинградский горный институт. - Видишь как… И я выставленные на аукцион несколько месторождений купил из-за идеи… - Чтобы свинец на заводы… - Да, свинец на заводы. Россия занимает первое место в мире по цинку, второе - по свинцу в мире, но 93% свинца импортируется. - Обалдеть можно… - И 72% цинка импортируется. - Но это же нонсенс… - Нонсенс, да. В общем, дело не в этом. Я начал готовиться к аукциону, и вдруг выясняется, что его хочет купить, время было такое мутное… - Березовский? - Хуже, китайская компания хочет его купить… - Это хуже. - Я сделал все, чтобы победить их. В результате я стал счастливым обладателем месторождений. - Да, прелесть-то в том, что оно буквально на границе с Китаем, по сути дела. - 400 км. По нашим сибирским меркам это ничего. И когда я стал счастливым обладателем месторождений, то понял, что это гораздо круче, чем аккумуляторный бизнес. И я тогда продал свой аккумуляторный бизнес партнеру и решил занять прямыми инвестициями с одним условием: должно как можно меньше людей использоваться, Человеческого фактора я очень боюсь. У меня на заводах работало больше 10 тыс. человек. Представляешь, 10 тыс.человек… - Угроза… - Ответственность очень большая. С кем-то всегда что-то случается. У всех семьи. - Я понимаю, о чем ты говоришь… - Поэтому мы выбрали себе несколько направлений. Это майнинг (добыча, - «Ф.»): полиметаллы, железная руда и бериллий. И уголь еще есть. Это девелопмент в принципе, редевелопмент территорий, земля. И еще есть тема острова, который у нас в Черногории. Это мечта детства, которую я решил реализовать. - Сделаешь как Ричард Брэнсон, Necker Island будет такой… - Я так и хотел, но так как было очень серьезное противостояние при покупке этого острова с компанией «Миракс Групп», я пришел к выводу: раз такой остров настолько интересен большому количеству людей, он не может быть частным. - Я вот только что провел неделю у Ричарда Брэнсона на острове в гостях. Ричард меня приглашал… - Ты знаком с ним? Слушай, я мечтаю с ним познакомиться… - Да, ну я тебя познакомлю. Ричард мой большой друг, и мы с семьей провели у него неделю в августе. Я ему говорю: нашим русским миллиардерам это конечно не понять, зачем ты сдаешь остров? Он дорого сдает, по $40 тыс. в день, но на август вообще не сдает и кусками не сдает. То есть экономическая обоснованность не очень понятна. А он говорит: Олег, знаешь, в свое время, лет 15 назад я подумал, что такая красота не должна принадлежать одному человеку. Вот тебе мотив. - Мы решили пойти чуть другим путем. Мы решили создать такой отдельный остров роскошной жизни для несколько большего количества людей. Мы решили сделать там шестизвездный отель, 50 вилл и 60 таунхаусов. То есть это будет суперостров. В общем, мы с тобой плавно перечислили почти все наши проекты. Как ты понимаешь, ни один из проектов не требует текущих затрат. - Хорошие инвестиции на будущее, заделы такие… - А по майнингу мы дошли до уровня, когда необходимо уже приступать к строительству. Если бы мы приступили, было бы очень нездорово, потому что сейчас найти финансирование крайне сложно. Но мы, слава Богу, не успели этого сделать по разным причинам. Я думаю, что в ближайшие 3-4-6 месяцев ситуация будет более понятной, потому что финансировать, на самом деле, люди хотят - и русские компании, и государственные банки, и китайцы (потому что они будут основными потребителями концентрата), и японские компании тоже хотят. Вопрос - на каких условиях, мы сейчас этим занимаемся. Все наши инвестиции это вопрос переговоров сейчас. А основной кэш-флоу у нас происходит от сдачи в аренду помещений, которые мы успели сделать, от нашего инвестиционно-банковского бизнеса (IB), в том числе брокерского бизнеса. Третий - банковская деятельность. Все. |
|||
|
|
||||
К списку новостей
Добавить в портфель
Смотреть портфель
Версия для печати
 |
 |
||
|
|
|||
|
Сайты группы «МЕТРОПОЛЬ» |
||
|
Copyrights © 2024. Все права защищены. |
||