Мы в СМИ

26.11.2012

PBWM.ru: Есть ли в банках счастье?

Приходя в свой банк за консультацией, хайнет зачастую не подозревает, какая работа стоит за презентациями и графиками, которые ему показывают. Александр Бакаев приоткрыл дверь с табличкой «Служебное помещение IB. Не входить», изучив историю инвестбанкира, ставшего музыкантом.

Инвестиционный банкинг появился позже частного, но в размерах явно его превосходит. И если в private banking жизнь обычно течет тихо и размеренно, то в IB она кипит. Ежедневно в этом котле варятся тысячи сделок, и целый сонм людей занят готовкой. Инвестбанковская кухня может быть непонятна человеку извне, но периодически дверь в нее приоткрывают инсайдеры. Побуждает их к этому, как правило, отнюдь не радость. Вспомнить хотя бы сотрудника Goldman Sachs Грега Смита, весной не только приоткрывшего дверь в один из старейших инвестбанков, но и громко ею хлопнувшего. В Интернете и на Уолл-стрит долго обсуждали его прощальное письмо, где управляющие директора GS предстали жадными до денег кукловодами, пытающимися обобрать клиентов-марионеток. Однако страсти в инвестбанкинге бушуют и по другую сторону Атлантики. Некоторые их не выдерживают и кардинально меняют свою жизнь. Один из таких людей – 23-летний Стивен Ридли, бросивший карьеру банковского аналитика, чтобы играть на пианино перед лондонскими прохожими. Это принесло ему не только долгожданное душевное равновесие, но и признание широкой аудитории, давшее возможность гастролировать и сниматься в рекламе. Деталями своего преображения и предшествовавшей работы в банке Стивен поделился в открытом послании, которое мы публикуем вместе с комментариями молодых и опытных российских финансистов. Им тоже есть что сказать.

Жизнь после инвестбанкинга
Послание Стивена Ридли, впервые опубликованное в финансовом онлайн-сообществе Wall Street Oasis

Меня зовут Стивен Ридли. В 2010 году я с отличием окончил престижный британский университет, получив степень по философии, политике и экономике, после чего направился прямиком к месту своей стажировки – в крупный европейский инвестбанк. 16 месяцев я работал в топовой по доходу команде, а в октябре 2011 года уволился. Я хочу рассказать вам о своих впечатлениях и о том, что случилось после моего ухода, о том, как я бросил погоню за деньгами, чтобы следовать мечте. Буду говорить прямо и честно. Я не хочу никого обидеть, скорее наоборот – надеюсь вдохновить! Повторюсь, это не нападка на тех, кто выбрал профессию банкира, это лишь мои впечатления и выводы. Надеюсь, кому-то они покажутся полезными. Взгляните на фотографию, и вы поймете, чем я занимаюсь сейчас. Это немного не то, что я делал полгода назад (письмо опубликовано 26.04.12. – Прим. ред.)!

Банковский бизнес офигенно брутален. Я понял это еще на стажировке, но мне было плевать. Я хотел денег. Я хотел уважения. Я хотел быть кем-то в глазах людей и в своих собственных. Но больше всего я хотел денег. Почему? Потому что деньги – это свобода. Деньги значат, что я могу носить что захочу, жить где захочу, есть что захочу, быть тем, кем захочу. Деньги могли бы сделать меня счастливым. Верно? Ну… Боюсь, не совсем так. Не похоже, чтобы деньги осчастливили кого-то из банкиров. Ни один человек из порядка двухсот, кого я знал в банковской сфере, не был счастлив. Тем не менее все они зарабатывали во много раз больше среднего по стране.

Банковская реальность заключается в следующем. Как и все, я рвал задницу по полной программе, делая тупую и скучную работу. Моей жизнью были электронные письма, Excel, PowerPoint, встречи, бесконечные драфты и заметки о хрени, которая мне фактически не уперлась, исправления, драфты, исправления, драфты, исправления, отправить на печать, забрать, курьер, встречи, еще работа, много всего сразу, скука, скука, усталость, скука, не попасться на глаза стафферу (человеку, распределяющему задания. – Прим. ред.) в пятницу, еще работа, депрессия, усталость, усталость, усталость, долбаная каторга. 15 часов работы в день – это был минимум, 16–17 – норма, частенько приходилось работать по 20 и больше, и один-два раза в месяц я оставался на ночь. Примерно половину уик-эндов я так или иначе работал. Свобода мне только снилась, я всегда имел под рукой BlackBerry и потому никогда не мог по-настоящему отключиться от работы. Это объективные факты, и это совсем не похоже на то, что плетут всякие «крутаны» из банков. Модели были только в Excel, а бутылки были только с кока-колой. Пить ее приходилось много – чтобы не уснуть.

И хотя у меня получалось поддерживать отношения с некоторыми друзьями (что говорит в их пользу), по-настоящему тусоваться с ними я не мог. Как и по-настоящему расслабиться, чтобы насладиться их компанией. У меня либо были дела, либо я был вымотан, либо слишком зациклен на себе, чтобы с кем-то разговаривать. Я постоянно был уставшим, напряженным, и у меня была одна навязчивая мысль, которая звучала так: «Я несчастен». Мне было 20 с небольшим лет, и это были мои золотые годы – годы, которые я хотел бы потом вспоминать с теплотой и гордостью. Я должен был попадать в интересные истории, проводить время так, как никогда в жизни, и ни за кого не отвечать. Я нигде не получал так много денег, как в банке, но такого же счастья, что было у меня во время скитаний по Южной Америке с грошом в кармане, я не испытывал. Это все фигня.

Лично я не считал работу в банке интересной, благодаря чему входил в 95-процентное большинство, которое считало так же. Ты не играешь в гольф с топ-менеджерами, говоря о стратегии, и не едешь на Lamborghini полчетвертого дня домой, чтобы заняться сексом со своей горячей подружкой. Нет, ты сидишь за компьютером, за много недель не проведя больше пяти минут на солнце; ты не в форме, кожа в хреновом состоянии, ты устал, заработался, и тебя ждет очередной ужин в офисе, а потом, где-то между часом и пятью ночи, ты вызываешь такси, чтобы доставить свою одинокую задницу в пустую кровать. В те редкие моменты, когда ты выныриваешь из этой рутины, чтобы пойти поговорить с клиентом, у тебя не происходит милой интересной беседы с интересным человеком. Ты говоришь о финансах с другим депрессивным офисным дроном, который либо притворяется, что ему не по фигу все это, либо – что чаще – не притворяется. Конечно, время от времени я встречал людей того редкого типа, которым доставляет удовольствие реструктурировать долги или бесконечно заниматься псевдонаучным анализом. Но такие ситуации лишь сильнее вгоняли меня в депрессию, напоминая о том, как мало меня заботит вся эта бессмыслица. И тогда я спрашивал себя, зачем посвящать ей каждый миг своей жизни, включая половину того времени, которое я, по идее, должен спать.

Таким же богатым, как суперзвезды из телевизора, все равно не станешь. Даже неплохо получая, я не ходил каждые выходные покупать разноцветные вертолеты, не разъезжал в дизайнерских шмотках, не прожигал по 30 тысяч фунтов за ночь и не летал, когда мне приспичит, на частном самолете, чтобы неделю потусоваться в каком-нибудь экзотическом месте. Можно быть круче обычного человека, но разница все равно небольшая. Конечно, можно купить MacBook Air без особых раздумий и ездить на такси вместо автобуса. Но это все. Меня удивляло, как скромно живут люди из банковской среды, если учесть тот «хайп», который ее окружает. Это просто грустные безликие представители среднего класса со скучной жизнью и банальными перспективами. Кучка зануд, попавших в клетку, сплетенную из денег, жадности и грез. Жизнь не должна быть такой.

И в один день я подумал: да пошло оно все! Я дошел до того, что перестал делать какие-то приятные покупки, поскольку это лишь подчеркивало мою зависимость от ненавистной работы – работы, которая пробиралась в каждый уголок моей укорачивавшейся жизни. В университете я пахал, чтобы жить хорошей, счастливой, успешной жизнью. Инвестбанкинг мне ее не давал. И никому выше меня – тоже. Даже крутые управляющие директора – это лишь жалкие, неинтересные и зачастую патетические старперы. Я не хотел становиться одним из них. Я хотел быть яркой личностью с любовью в сердце. Со страстью, счастьем, смехом. Взять жизнь в свои руки и жить на грани, рисковать, любить, страдать, познавать мир.

Я придумал план: уходить маленькими шажками. Для начала я стал ходить на собеседования, чтобы устроиться на другую работу. Это были самые разные вакансии, от аналитика по хедж-фондам и private equity до междилерского брокера, страховщика, wealth-менеджера, сейлза, трейдера. Я целился даже в equity research. Но все это казалось скучным и требовало от меня сидеть за рабочим столом, пока большая часть жизни проходит мимо. Даже там, где пришлось бы меньше работать, график все равно был длинным. Ничто не могло разжечь во мне прежнего огня – того, который горел во мне до банкинга. И я начал искать работу в корпоративном сегменте, в M&A, в финансировании. Прошел несколько собеседований, куда-то меня пригласили, но в целом это было то же самое дерьмо. Я не хотел быть дроном в костюме и галстуке. На хрен это, Стивен, на хрен!

И однажды я сломался. Несмотря на то что дел в тот день у меня было по горло, я ушел с работы в 7 вечера: мне нужно было подготовиться к собеседованию, назначенному завтра на 8:30. Из-за этого помощнице директора, коллеге на 5 лет старше меня, пришлось задержаться до 5 утра. В 8 утра, когда начинается рабочий день, на месте меня не было. Я был на собеседовании, но там мне в очередной раз стали заливать про дурацкую «возможность» работать в команде рефинансирования долга в головном офисе Tesco. Да гори она конем! Я наелся. И места в финансах для меня не было. Я пришел в офис в 11:00, а к 11:01 помощница директора уже затащила меня в отдельную комнату, чтобы прорвать мне новую дырку в заднице (ей было немного не по себе после полутора часов сна). Она сказала, что собирается пойти поговорить с главой отдела. Ответив, что намерен сделать это сам, я посоветовал ей сесть на ее гребаное место. Потом пошел к начальнику и деликатно растолковал ему, что с меня хватит. Поблагодарил его за потраченное время, он сделал то же самое, мы пожали руки, я упаковал свои вещички и отправил коллегам прощальный e-mail.

20 минут суеты – и вот я уже стою на улице. Прощай, BlackBerry, прощай, пропуск, прощай, банковская среда. Солнце никогда не светило так ярко, воздух никогда не был так сладок, а я никогда не чувствовал себя так легко, как в тот самый момент. Я был свободен. Я был настолько, твою мать, свободен, что мог почувствовать эту свободу на вкус!

Затем я, как ни странно, направился в торговый центр. Еще не отойдя от шока, я бродил по нему и в одном из магазинов, где продаются костюмы, увидел пианино. Это было как раз то, что мне нужно, – сыграть простенькую мелодию и забыться. Я даже не спросил разрешения – просто вошел и начал играть. Ко мне тут же подошел человек, пожурил и спросил, что я делаю. Я ответил, что я музыкант (а почему бы и нет?). Тогда он спросил: сколько? «100 фунтов за два часа», – сказал я. И он нанял меня играть 5 дней в неделю. Вот так я и превратился в музыканта, начав работать в девять раз меньше практически за те же деньги.

Но через несколько недель я понял, что играть «для фона» в магазине мне не хочется: я хочу славы. Мне хотелось развлекать мир, добиться чего-то в музыке. И я ушел. Выкатил пианино на одну из самых оживленных улиц Лондона и начал играть. Через месяц у меня на руках уже было 9 предложений от менеджеров подписать контракт, и я приступил к записи своего первого альбома. Прошло полгода. Я успел попутешествовать по миру, а мой альбом Butterfly In A Hurricane («Бабочка в урагане») попал на iTunes. Я играл буквально для десятков тысяч людей. Я почувствовал всю любовь и красоту, которая есть в мире. Я плакал и смеялся. И у меня было столько женского внимания, на сколько я со своей физиономией и не рассчитывал! Я был живым как никогда.

Раньше я целыми днями занимался ненавистными вещами и ненавидел себя самого за это. Я был нелюдим, и никто со мной толком не водился. Теперь же я делаю то, что люблю, то, что каждый день зажигает огонь в моих глазах. Взамен люди дарят мне свою бесконечную доброту и открывают сердца, а я делаю то же самое для них, и они счастливы. Я катаю свое пианино по миру и делюсь любовью, которая растет на почве счастья и чувства удовлетворения. Я никогда не думал, что буду так счастлив.

И пускай я не могу позволить себе костюм от Prada, но завтрашнего дня жду с нетерпением. Утром у меня урок пения, а днем – встреча насчет участия в рекламе Coca-Cola. Мое будущее непредсказуемо, и это мне по душе. Я знаю, что все будет в порядке, потому что все в моих руках. 23 года я совершенствовал свой мозг, и теперь пришла пора применить его на деле.

Этим посланием я хочу достучаться до тех, кто мучается в банкинге, но слишком боится уйти. До всех юных нердов с хорошими резюме и желанием работать в банке. До всех, кто дочитал до этого места. Шагните вперед и займитесь тем, что любите. Может, вы даже не знаете, что это. Но разрываясь на части весь день, сидя в печали за рабочим столом, вы и не узнаете – в этом я точно уверен. Развиваться можно, лишь двигаясь вперед с верой – необязательно в Бога, главное – верить в самого себя. Все, что вам нужно, уже есть в вас самих. Вы можете делать то, что хотите, и быть тем, кем хотите. Вы заслуживаете гораздо большего, чем офис и поношенный костюм. Конечно, здорово, если это именно то, что приносит вам настоящее счастье. Но ни со мной, ни с большинством моих знакомых это не прокатило.
Жизнь коротка: ты молод, ты стар, ты мертв. Так что действуйте! Терять вам нечего.

С огромной любовью,

Стивен Ридли

Алексей Родзянко
главный исполнительный директор ИФК «МЕТРОПОЛЬ», 61 год

Досье SPEAR’S

За более чем 30 лет банковской карьеры Алексею Родзянко удалось поработать как в России, так и в Америке. Он занимал высокие посты в J.P.Morgan, Deutsche Bank и Credit Suisse, однако до прихода в индустрию получил филологическое образование и работал переводчиком.

Наверное, любая работа может вывести человека из равновесия, финансовая в том числе. Любая работа имеет смысл, иначе ее бы не делали. Если относиться к своей работе серьезно, это само по себе дает удовлетворение. Если же относиться к ней несерьезно или смотреть на нее как на скучное занятие, то, естественно, удовольствия будет мало. Полезно придавать значение каждому своему действию или думать о том, как твоя работа встает в общую канву. Если бы г-н Ридли ТАК думал о своей работе, наверное, он мог бы находить ее более значимой. Но люди разные, и разным людям подходят разные занятия.

Финансисту нужно достаточно свободно ощущать себя в области математики, математических понятий, также должны присутствовать навыки работы с цифрами. С другой стороны, чтобы было интересно работать в финансах, нужно понимать, как люди относятся к деньгам, разбираться в психологии.

Банковская карьера, особенно вначале, может быть очень тяжелой, может быть даже скучной. Но из своего личного опыта скажу: самая скучная и самая нудная работа оказалась для меня самой нужной. Потому что именно она дала мне ту недостающую дисциплину, которая у меня в годы учебы не выработалась. Первые годы в банке, когда я работал много часов, считаю очень полезными.

В моей практике были прецеденты, когда человеку не подходило это направление, просто работа не вязалась, и он уходил. Случаи, когда люди не выдерживали, тоже были. У меня был знакомый трейдер, который пытался скрыть свои ошибки, когда его позиция стала проигрывать. У него не хватало характера, «кишка была тонка» признаться в этих потерях, и он пытался их скрыть. Это было плохо, он тогда потерял ориентир и в итоге плохо кончил: ему пришлось уйти, его уволили. Он не справился с давлением и не справился с потерей лица. Но ведь рынки иногда дают, а иногда и отбирают. Когда они отбирают, лучше отдавать себе в этом отчет.

http://pbwm.ru/articles/est-li-v-bankah-schastie

К списку новостей