Мы в СМИ

31.07.2009

КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА: Наш человек побывал на дне Байкала

Почему давление на дне не сминает пластиковый стаканчик, а пропорционально уменьшает его в несколько раз? И это не единственная загадка, с которой столкнулся наш спецкорр Андрей Моисеенко

Сейчас на озере Байкал работают глубоководные обитаемые аппараты «Мир-1» и «Мир-2». Известные, извините за каламбур, во всем мире. Хотя бы по фильму «Титаник». Ведь исключительно благодаря им режиссер Джеймс Кэмерон смог включить в свою картину документальные кадры съемок лайнера, сейчас лежащего в Атлантическом океане на глубине 3790 метров. Кино смотреть было интересно. Но в то же время никак не покидала мысль: «А вот бы не в Голливуде, а вот бы у нас». Не в смысле таких катастроф, как с «Титаником», а для изучения своей истории, природы... Да так, чтобы всей стране было это интересно. Ведь есть у нас и свои затонувшие корабли, и подводные клады, и не известные науке животные, обитающие в глубоководных водоемах. О последних хоть и неохотно (потому как не доказано их существование), но все же порой упоминают ихтиологи. И вот наконец-то «Миры» используются для исследований Байкала.

Очередь погружений для ученых расписана до конца лета, и проводить один из рейсов «просто так», чтобы покатать журналиста, хотелось немногим. Но все же сегодня я один из трех членов экипажа глубоководного аппарата «Мир-1».

Из жизни гидронавтов

Перед стартом обязательная процедура: расписаться на обычном пластиковом стаканчике. Его прикрепят к погружаемому аппарату снаружи, и на дне давление сожмет тару в несколько раз: это любимый сувенир байкальских гидронавтов.

Командир нашего экипажа Виктор Нищета выдал мне комплект теплой одежды (температура воды за бортом +3 градуса, а внутри аппарат не отапливается), потом: «Туалет вот, а еда здесь». Как оказалось, у гидронавтов-новичков есть две традиции: поесть-попить, а потом, пардон, совершить обратный процесс.

Еще мне показали противогаз. Оказывается, он, а вовсе не спасжилет, - главное средство спасения на подводном аппарате. Жилет на глубине все равно не спасет, а противогазы нужны на случай возгорания проводки или электрооборудования, которым «Мир» изрядно напичкан, - этакий подводный электромобиль.

Вторая неожиданность: в «Мире» удобнее лежать, чем сидеть. И, вытянувшись на кожаной кушетке, наблюдать за подводным миром. Сиденья расположены буквой «П»: двое лежат, а пилот сидит перед пультом управления. С виду управлять этой вершиной конструкторской и инженерной мысли довольно легко: один джойстик, как на игровых приставках для «вправо-влево-вперед-назад», другой - для маневрирования манипулятором. Но, конечно, это лишь с точки зрения профана - все стены завешаны датчиками с тумблерами, и пилот должен иметь глаза чуть ли не на затылке, чтобы за всем уследить.

У каждого гидронавта свой иллюминатор. Внутри кабина представляет вытянутую приплюснутую сферу: лежать, не подгибая ног, можно, стоять в полный рост - нет. Поехали?

Здесь золота нет?!

Руководитель экспедиции заместитель директора Института океанологии РАН Николай Римский-Корсаков рассказал, что мы должны обследовать каньон в пяти километрах от поселка Турка, расположенного на южном берегу Байкала в Бурятии. Каньон промыт в илистом дне озера водами впадающей речушки. Этот факт меня весьма обрадовал. Турка - поселок старинный. Глядишь, вместе с речной водой занесло в Байкал какие-нибудь артефакты.

Мои надежды подогрел наш пилот Виктор Нищета. Ожидая, когда наш аппарат с борта баржи «Метрополия» краном спустят на воду, он рассказал, как в прошлом году неоднократно натыкался на дне на полуразвалившиеся ящики с патронами.

- Наверное, с Гражданской войны остались. Пытаешься подцепить ящик, он тут же превращается в труху. А уж патроны россыпью манипулятору подобрать сложно.

Патроны ученым на дне Байкала попадаются довольно часто. Откуда они взялись, историки не знают. Баржи с оружием вроде бы не тонули. У Нищеты своя довольно логичная версия:

- Подвода или караван весной под подтаявший лед ушли. Здесь же до сих пор каждый год одна-две машины проваливаются.

Вспоминая о Гражданской войне, нельзя забывать о «золоте Колчака». Это часть золотого запаса Российской империи, которую после революции белый адмирал перевез в Сибирь. Несколько вагонов с драгметаллами таинственным образом исчезли. И, по одной из версий, они утонули при перевозке их на пароме через Байкал.

- Консультировались мы с историками и на этот счет. На то, что «золото Колчака» где-то здесь, шансов практически нет. Хотя возможны другие находки. Люди тут плавают уже сотни лет.

Даже летом идет снег

Судя по приборам, в районе нашего погружения глубина около 900 метров. Дальше вниз восемь километров придонного ила, который скопился за 30 миллионов лет существования Байкала.

Электромоторы нашего «Мира» работают почти бесшумно. Скорость погружения - примерно 20 метров в минуту. Никаких намеков на увеличивающееся давление нет. Раздражает лишь постоянная сырость - влага, скопившаяся на приборах, пока аппарат был на поверхности, сейчас оседает на стенках - к ним неприятно прикасаться. Плюс понижающаяся температура: приходится залезать в теплый комбез и надевать шерстяные носки...

Клаустрофобией я не страдаю, но все же поинтересовался, были ли в богатой практике нашего командира эпизоды, когда случайные пассажиры вроде меня начинали паниковать при погружении.

- Считаю клаустрофобию во многом надуманным явлением. Даже когда мы погружали туристов к обломкам «Титаника», а отправиться с нами тогда мог любой человек, заплативший деньги, то случаев паники не было. Наоборот, подводный мир действует так умиротворяюще, что многие люди попросту засыпают, - рассказал Виктор Алексеевич, как следует зевнув и помотав головой.

Примерно через 100 метров солнечный свет исчезает совсем. Командир включает прожектор, и тут начинается самое интересное.

Байкальская вода, если набрать ее в бутылку, кажется прозрачной. Но на глубине при свете прожектора видно, что вся она густо замешена с какими-то пылинками. Словно попал в метель. Правда, поскольку пылинки стоят на месте, а аппарат опускается, то получается, будто «снег» идет снизу вверх. «Снежинки» - это микроорганизмы с чудным названием эпишура байкальская. В литре байкальской воды примерно 30 тысяч представителей этой самой эпишуры. Она - причина того, что вода здесь самая чистая в мире: эпишура поглощает весь органический мусор в озере.

По-другому выглядит под водой и голомянка - странная рыбка без чешуи и плавательного пузыря, встречающаяся только на Байкале. Она на 35 процентов состоит из жира и на поверхности кажется прозрачной. А тут голомянки оказались совершенно осязаемыми и на редкость бесстрашными - постоянно тыкались в иллюминаторы, не боясь ни прожектора, ни самого аппарата.

Наш спуск закончился гораздо быстрее, чем мы ожидали. На глубине чуть более 600 метров показалось дно. «Мир» слегка чиркнул по нему, и тотчас нас окутало облаком взметнувшегося ила...

Уже получены новые сведения о том, как образовывалось озеро, определены районы выделения нефти, сделаны уникальные видеозаписи поведения придонных животных, выловлены доселе еще не известные науке представители фауны. Но главное, определены места залежей газогидратов - перспективного вида топлива, которое со временем может заменить нефть и газ. Уже в этом году даже удалось поднять на поверхность образцы этого топлива будущего - почти пять килограммов. Но всем ратующим за сохранение чистоты Байкала пугаться не стоит: никто пока не собирается разрабатывать подводные месторождения. Гигантский водоем более ценен как источник пресной воды - тут 20 процентов всего мирового запаса. Если бы все население планеты ежедневно выпивало по три литра воды из Байкала, то ее бы хватило на четыре тысячи лет.

Кто рассыпал дрова на дне?

В чем заключается работа ученых на дне Байкала? А в том, чтобы лежать на диванчике (см. начало статьи. - А. М.) и в окошечко наблюдать за жизнью местных обитателей. Водорослей на такой глубине нет, поэтому никто не может укрыться от «взгляда» нашего прожектора. Всевозможные рачки, рыбки и прочая живность, наверное, привели бы в восторг ихтиологов. Но у нас сегодня другие цели. Про свои я уже рассказал, а задачей ученых было составление карты дна.

Аппарат идет примерно в метре от дна. Света прожектора хорошо хватает, чтобы разглядеть все даже в 3 - 5 метрах от нас. Местность абсолютно ровная, без камней и при подсветке кажется желтовато-серой. Картина из сна рыболова-любителя! Повсюду шныряют голомянки, а по самому дну лениво ползают десятки бычков. А вот знаменитых байкальских омулей мы так и не встретили. Впрочем, мы не на рыбалке...

- Вон слева что-то белеет!

Пилот аккуратно разворачивает машину, мы приближаемся... Впереди придавленный в иле ободранный ствол дерева. Похоже, обычный топляк. Но вот еще дерево, еще одно, еще... Один ствол мог бы быть остатками сосны, упавшей с прибрежного утеса во время шторма. Но пяток деревьев, затонувших в одном месте? Либо это чистая случайность, либо... Как в случае с патронами, на ум приходит только ушедшая под лед подвода с лесом. Лиственница, например, в воде быстро тонет.

Дно Байкала хоть и ровное, но не похоже на бильярдный стол. Как и на поверхности, здесь есть холмы, овраги, обрывы. Одно из таких мест мы и решили исследовать. Аппарат подполз к краю пропасти и опять ухнул вниз, в темноту. Глубина 650 метров, 700, 730... Дно мы опять увидели лишь на отметке 777. Говорят, семерка - цифра счастливая. Но, как флегматично заметил капитан Нищета, «гидронавты - люди несуеверные».

Соблюдайте правила подводного движения

Идем дальше. Внезапно наш «Мир» попадает словно в песчаную бурю. Видимость через иллюминаторы - ноль! Нищета чертыхается. Пока тормозим и разворачиваемся, задеваем дно - вверх поднимается новая порция ила. Куда идти дальше - непонятно... Главная опасность в таких случаях - не уткнуться аппаратом в какой-нибудь склон или отдельный камень, лежащий на дне...

Оказалось, что «напустили бурю» наши коллеги из «Мира-2» - аппараты всегда спускаются попарно, страхуя друг друга в случае ЧП. Экипажу «Мира-2» показалось, что на дне имеется нечто интересное, и они облазили этот участок вдоль и поперек. А мы случайно забрели в зону их работы.

- Главная проблема на Байкале - большой слой ила, который, если его потревожить, очень долго оседает, - говорит командир. - Будем ждать, пока «погода» придет в норму...

Двадцать минут ничегонеделания удалось провести с пользой. Рассказываю экипажу про загадочных «квакеров» - неизвестных существ, издающих звуки, которые порой фиксируют акустики на подводных лодках. Со мной соглашаются: «Да, мол, странностей в океане хватает, но в Байкале ничего подобного не слышали».

Другая история: как в начале 80-х прошлого века группа военных аквалангистов при тренировочном погружении на Байкале встретила загадочных человекообразных существ. Якобы встреча для наших подводников закончилась печально: из семерых трое погибли... Сей сюжет часто поминают современные уфологи в своих книгах.

Об этой байке команде «Миров» тоже известно. Действительно, на Байкале тренировочная база для пловцов имеется. Только принадлежит она МВД, а не военным. И создана была лишь 10 с небольшим лет назад. За это время ни одного несчастного случая. Так что и этот миф мои коллеги по экипажу разоблачили.

Метеорит, артефакт или просто мусор?!

Меня предупреждали, что время под водой летит незаметно. Но чтобы так быстро! Оказалось, что с момента погружения прошло уж три часа. Сверху поступает приказ: «Мир-1», через полчаса всплытие!» Эх, а артефактами пока и не пахнет. Спускаемся по какой-то горке. Пейзаж меняется. Куски глины, камни. Как только пытаемся подцепить их манипулятором, они разваливаются. Наконец оказываемся на дне, похоже, в центре воронки. И в самой ее середине чернеет камень.

- Интересно, я с такими вещами уже не в первый раз на дне сталкиваюсь, - пробуждается азарт у нашего командира. - Если бы это на поверхности было, то подумал бы: воронка метеорита.

Камень слишком большой, и подцепить его нашей механической рукой не удается. Разбить - тоже. Вместо этого опять поднимаем тучу ила. Решаем ждать «прояснения», по радио объясняем ситуацию. Но там настойчивы в своих требованиях: привыкли, ведь ученые устраивают подобные спектакли при каждом погружении. Командир философски пожимает плечами:

- Просись на погружение еще раз - есть повод.

Впрочем, как утверждают ученые, дно Байкала - сплошное белое пятно: куда ни отправься, всегда что-то интересненькое сыщется. И, похоже, это действительно так.

Всплытие - занятие скучное. Сложно представить, как «Миры» работают на океанских глубинах. Там только на спуск-погружение уходит по 5 - 6 часов.

- А мы развлекаемся, слушаем музыку, - усмехается командир, - особенно хорошо в океане идет Вивальди.

Наше возвращение в «цивилизацию» занимает всего минут сорок. Еще полчаса ждем, когда до нас доберется катер, чтобы отбуксировать к барже...

Четыре часа с лишним без солнца и на большой глубине на психику действуют. Не пьяный, но навеселе. Ловлю себя на мысли, что безостановочно пересказываю коллегам, остававшимся наверху, все подробности погружения - явление, хорошо известное в психиатрии как словесный... сами знаете что.

Благо меня прерывают опытные гидронавты. Осталась еще одна традиция: поблагодарить покровителя здешних мест духа Бурхана - «побурханить»: палец в сплющенный стаканчик, уже с водкой, - и брызнуть на все четыре стороны. А остальное - по прямому назначению. Чтобы Бурхан не чинил мне пакости, когда вернусь на Байкал в следующий раз. А вернуться мне на его дно очень хочется.

За помощь в подготовке материала автор благодарит Фонд содействия сохранению озера Байкал, Группу компаний «Метрополь» и лично ее руководителя М. В. Слипенчука.

О компании|Новости|Услуги|Контакты

Главная страница|Карта сайта|

Сайты группы «МЕТРОПОЛЬ»

Мы в социальных медиа