Мы в СМИ

31.07.2003

Журнал «Русский полис»

Брокеры пришли ва-банк.

Давным-давно, на заре дикого российского капитализма, в мутном финансовом бульоне возникли банки. Пережив планетарный экономический кризис 1998 года, в новом веке бывшие гиганты местного розлива оказались один на один с параллельным миром профучастников фондового рынка.

Банковские власти подливают пруденциального масла в рыночное пламя, желая испепелить дутые капиталы и оздоровить таким образом банковскую экологию. Воспользовавшись ситуацией, несколько брокеров собираются с силами и проникают в банковский стан. Там они овладевают отдельными кредитными учреждениями. Пришло время остановиться и подумать.

В каждом конкретном случае брокеры выбирают кусок по зубам. Ведь, несмотря на финансовую слабость (у большинства брокеров мало своих денег), скупленный банк так или иначе нужно развивать. Например, акционеры «Веб-инвест банка» на треть увеличили уставный капитал спустя несколько месяцев после официального переименования, а весной этого года провели еще одну допэмиссию на сумму 113 млн. руб. Получается, что в целом за прошедшие два года с момента покупки банка его владельцы увеличили уставный капитал в девять раз (до 150 млн. руб.).

У всех остальных брокеров, купивших кредитную организацию, начальные порядки затрат для ее вовлечения в бизнес приблизительно такие же. Эти суммы значительны даже для крупных инвестиционных компаний, не говоря уж о рядовых региональных профучастниках. Как же новые покупатели планируют окупать инвестиции? Напрашиваются два ответа - во-первых, можно реализовать выгодный инвестиционный проект, перепродав развитый своими силами банк через несколько лет, в разгар отраслевой консолидации. Во-вторых, получив контроль над кредитной организацией и приведя ее в божеский вид, брокер практически сразу может начинать пользоваться возможностями лицензионного добра. Оба варианта беспроигрышны - возможность будущей перепродажи банка не мешает использовать тактические преимущества его лицензий здесь и сейчас.

Рисковые ребята

За счет собственного банка инвестиционная компания получает возможность удешевить традиционные услуги, ускорить расчеты, усилить контроль за прохождением средств и - в случае наличия у купленного банка валютной лицензии - предложить клиентам комплексные офшорные схемы.

Еще один момент - психологический. С одной стороны, в головах большинства финансистов и коммерсантов банковское сообщество воспринимается как более надежное, поэтому ставки на кредитном рынке для инвестиционных компаний и банков разнятся - банк берет деньги с рынка дешевле. С другой стороны, так как инвестиционная компания выбирает покупку себе по силам, то статус купленного банка после этого возрастает. «Поскольку все понимают, что за небольшим банком стоит более мощная финансовая структура, то доверие к банку выше», - утверждает председатель правления ОБИ-банка Алексей Кичаев.

Обратная сторона медали в том, что доверие к купленному кредитному учреждению не обязательно повысится. Если у банка уже существует разработанное поле клиентуры, то, на ее взгляд, собственник, являющийся профучастником, добавляет банку риски. Логика клиентов в этом случае основана на опасении, что новый акционер может начать агрессивно использовать денежные возможности собственного банка для текущих операций на рынке ценных бумаг. Поскольку благополучие денежного потенциала банка основывается прежде всего на депозитах, то клиенты начнут опасаться за сохранность вложений и примутся изымать средства. В первую очередь об этом риске задумаются корпоративные клиенты, в том числе обслуживающиеся в порядке залога под кредит, причем их сомнения дополнят изъятия средств еще и досрочным сворачиванием кредитного сотрудничества с банком.

Нивелировать клиентские опасения просто - новый собственник-брокер должен внятно и недвусмысленно объяснить концепцию развития свежекупленного банка и не поддаваться соблазну бесплатного кредитования и тому подобных прелестей, ведь эксперты отмечают неоднозначность привлечения инвестиционной компанией дешевых кредитов от собственного банка. Во-первых, в таких случаях формируется нездоровое субсидирование, не делающее банковский бизнес более рентабельным, а во-вторых, это может потребовать изменения технических регламентов работы - переутверждения лимитов, и так далее.

Впрочем, в частной ситуации все зависит от уровня взаимопроникновения и конкретной «брокер-банковской» бизнес-конструкции. «Когда есть целый ряд проектов, требующих определенных перетоков, то наличие для этого собственной банковской инфраструктуры весьма удобно - во-первых, с точки зрения безопасности, а во-вторых, инфраструктура сама по себе зарабатывает деньги и как минимум окупается», - объясняет руководитель группы «Лэнд», председатель совета директоров новосибирского Инвестиционного городского банка Николай Скороходов.

Замкнутый брокер

На практике собственный банк призван также улучшить качество продуктов профучастника и расширить их ассортимент. В этом дополнительное удобство для клиентов. Но сами эти клиенты различны. Базовая клиентура инвестиционной компании - игроки фондового рынка и прямые инвесторы, нуждающиеся в услугах корпоративного финансирования и управления. А главный клиент банка - корпоративный сектор (и прежде всего - предприятия), которому нужно кредитование, схемные техники и т. д.

Когда на сцене возникает предприятие, то зачастую оно может быть аффилировано с брокером, купившим банк. И конечно, если аффилированные с одним и тем же лицом предприятие и банк работают совместно, то отношения между ними, а также риски их общего акционера иные. С одной стороны, финансовые отношения внутри такой группы становятся очень безопасными - все свои. Однако эти же отношения начинают мешать при выходе на сторонний капитал, тем более если банк неожиданно окажется сильнее, чем инвестиционная компания, в таком случае он превращается в ненужный для инвестиционной компании-акционера балласт. «С точки зрения развития инвестиционной компании аффилированность с банком или промышленной группой скорее минус, нежели плюс. Потому что главным достоинством профучастника является независимость. Когда все друг с другом повязаны, то возникает классическая ситуация аффилированного непрозрачного конгломерата. Эта ситуация крайне негативна для портфельных инвесторов», - поясняет главный экономист Объединенной финансовой группы Алексей Заботкин. Если инвестиционная компания будет выходить на рынок с ценной бумагой аффилянта (корпорации или банка), то доверие к такому выпуску будет меньше, и многие инвесторы из-за конфликта интересов могут отказаться участвовать в аукционе.

Вероятность того, что интересы клиентов банка и его акционера-профучастника пересекутся - получить кредит, а заодно поработать на фондовом рынке и сделать облигационный займ, - зависит от частной ситуации. Брокеры, купившие банк, точечно выделяют банковскую клиентуру, но не смешивают ее со своей для массовых кросс-продаж. «К части собственных клиентов, мы, конечно, привлечем банковские ресурсы, а клиентам СпБРР может быть предложено льготное обслуживание у нас. Пока мы не планируем организацию единой клиентской базы, а приступили лишь к созданию единой системы инвестиционно-банковских услуг», - говорит пресс-секретарь группы компаний «АВК» Анна Бархатова. А по словам Николая Скороходова, на сегодняшний день Инвестиционный городской банк в основном обслуживает корпоративную клиентуру группы компаний «Лэнд».

Купив банк, брокеры предпочитают оставлять в нем только расчетно-кредитную деятельность, замкнув на .себе услуги на рынке ценных бумаг. Первое, что сделал « Метрополь» после покупки ОБИ-банка, - перевел к себе весь его блок профдеятельности на рынке ценных бумаг. Затем со стороны « Метрополя» в ОБИ-банке были открыты счета как его самого, так и дочерних структур для ускорения расчетов внутри холдинга.

У «Лэнда» для каждого вида деятельности по ценным бумагам существуют отдельные компании. Пока «Лэнд» не планирует переводить весь этот бизнес профучастника на банк. По словам Скоро-ходова, такое мероприятие дорогостояще. Кроме того, инвестиционный бизнес - высорискованный, и проводить через банк ряд операций (например, связанные с неликвидными бумагами) невыгодно из-за их высокого резервирования. Значит, инвестиционная компания, купившая банк, будет жить на разных «кроватях» со своим банком. Судя по всему, результатом такой жизни станет либо избавление от банка, либо плавный переход в новое качество.

Закупка титула

По большому счету, банковский рынок развивается неплохо, и эта динамичность в ближайшем будущем сохранится, потому что в систему поступает большой объем свежих денег. Вкупе с чрезмерным количеством банков в России это формирует высокую инвестиционную привлекательность банковского сегмента. Скупка банков может рассматриваться как попытка реализовать инвестиционный проект - покупка банка, затем его санация и подготовка к объединению с другими банками. По оценке начальника аналитического отдела финансовой компании «Интерфин трейд» Халиля Шехмаметьева, горизонт таких проектов может быть пять-шесть лет. И не факт, что все получится, как хотелось.

Практически всем банкам сейчас придется наращивать уставный капитал, оздоравливать его структуру, подстраиваться под новые нормативы ЦБ, вкладывать средства в развитие инфрастуктуры. Так что несмотря на массу достоинств, инвестиции в банк - достаточно опасная затея. Можно вбухать кучу денег, но вопрос рентабельности останется, и не факт, что вложение будет прибыльно. Ведь по большому счету происходит диверсификация бизнеса, а эффекта синергии может и не быть. Не зря инвестиционные компании «покушаются» только на банки-земляки, ведь купить банк в другом регионе равноценно открытию параллельного бизнеса.

Это не значит, что проектный менеджмент в инвестиционных компаниях хуже банковского. Наоборот, брокеры отличаются от банкиров в лучшую сторону, потому что развивались в иной среде и на них не сказалась зарегулированность. А еще, в отличие от кредитных учреждений, выросших из «карманных банков» и где не было предпринимательской культуры как таковой, фондовый рынок создавался с нуля, и поэтому с самого начала корпоративная культура профучастников ориентирована на предпринимательский успех и значительно более динамична. Хотя в среднем уровень профессионализма инвестиционных компаний сравнительно выше банковского, эксперты уверены, что брокеры не очень хорошо понимают специфику банковского бизнеса, и поэтому есть риск, что раскрутка банка провалится.

Еще одна далеко идущая стратегия связана с раскруткой банка, но не для последующей перепродажи, а его плавной интеграции в формируемую брокером финансово-промышленную группу с прицелом на среднесрочную перспективу открытия рынка финансовых услуг в рамках вступления России в ВТО. По сути, собственный динамичный банк - единственное, чего не хватает отдельным профучастникам, которые де-факто уже являются холдингом, управляющим объектами в различных отраслях. Наличие банка в разы повышает стоимость такого холдинга, потому что кредитное учреждение наращивает скелет финансовой группы и придает ей завершенную форму. И не исключен вариант, что такая группа, включающая банк, в итоге формируется для выгодной перепродажи западному инвестору после открытия рынка иностранцам.

Так или иначе, но в любом случае перепродажа - дело будущего. Например, по признанию Кичаева, быть может, в среднесрочной перспективе и возникнет вопрос о выходе « Метрополя» из числа акционеров ОБИбанка, однако в ближайшее время это неактульно. В « Метрополе» существует программа развития банковского бизнеса ОБИбанка. «Мы планируем сделать допэмиссию еще на 100%, но, к сожалению, сейчас этот вопрос тормозится вторым участником. У нас стоит задача дальнейшего увеличения собственного капитала, увеличения клиентской базы, привлечения внешнего инвестора», - говорит Алексей Кичаев. Однако ни один купленный банк пока не ставит задачи развития банковского ритейла. Все аналитики сходятся во мнении, что это неоправданно дорого, и пока брокерским банкам придется ограничиться кросс-предложением услуг на существующие клиентские базы.

Впрочем, принципиальных преград для ритейла нет, просто в этом случае некоторые пунктики «финансового супермаркета» работают с другого конца. «Крупные банки пляшут, что называется, от печки, и на базе депозитного бизнеса организуют «бубенчики» в виде брокерского счета и так далее. А в случае, когда инициатива ритейла исходит от нового собственника-брокера, идет обратный процесс. И то и другое имеет право на существование. Например, в Америке инвестиционный банк Morgan Stanley имеет успешную программу кредитных карточек, и они очень хорошо дополняют ряд ритейловых операций, которые Morgan Stanley получил при слиянии с Dean Witter», - рассказывает Алексей Заботкин. Так что эксперты не видят принципиальных преград для развития брокером ритейла в купленном банке.

Morgan Stanley, как и большинство крупных американских брокер-дилерских фирм, «инвестиционный банк». Отечественные инвесткомпании тоже взрослеют, а нынешние лидеры рынка уже с момента возникновения практикуют самоназвание «инвестиционный банк». Правда, неофициально. «Если где-то в документах назваться инвестиционным банком, то сразу придут проверяющие люди, и если нет соответствующих лицензий, то возникнут проблемы, потому что титул «банк» регулируется законом», - объясняет Антон Нискин из инвестиционной компании «Атон».

И хотя на первом месте при покупке банков лежат все же бизнес-процессы, де-факто получается, что вместе с банком брокер получает титул «инвестиционный банк». Брокеры этому довольны и стремятся побыстрее перейти в новое качество. «Сейчас «Лэнд» переходит на титул инвестиционного банка, и думаю, что основным публичным инструментом от нас станет как раз банк, потому что на сегодняшний день он наиболее удобный инструмент для нашего основного клиентского бизнеса», - рассказывает .Николай Скороходов.

Правда, у брокеров нет смысла гнаться за красивой вывеской в качестве самоцели - ведь с точки зрения формализации титула «инвестиционный банк», наличие лицензий кредитной организации является скорее головной болью, нежели чем-то еще. За банками строго надзирает ЦБ, они должны выполнять жесткие нормативы и регулярно подвергаются инспекциям. И все же - глаза боятся, а руки делают.

Все профучастники, купившие банки, проявляют желание развивать их бизнес. Более того, хотя опрошенные «Русским полисом» крупные инвестиционные компании не конкретизируют каких-либо планов покупки кредитного учреждения, однако все без исключения признаются в насущности темы. «Приобретение банка - стратегически актуально, но «Атон» пока еще не готов озвучивать какие-либо планы и предположения, потому что это не первостепенный для нас вопрос, и сейчас он не стоит на повестке дня», - говорит Нискин. В конце концов, цели приобретения станут ясны в зависимости от того, сконцентрируются ли купленные банки на ритейле или привлечении средств корпоративных клиентов, либо останутся «вещью в себе» и замкнутся на обслуживании интересов брокера-акционера. Либо же - как сверхзадача - банк постарается бурно развиваться и начнет продвигать сразу все направления.

Хочется надеяться, что после появления в банковской системе собственников-брокеров банки сумеют расширить спектр предлагаемых услуг и внесут больше рыночности в свою деятельность - ведь сейчас кредитные учреждения закрыты на семь замков и медленно повышают транспарентность. Кстати, сами брокеры постоянно пинают банкирам на это обстоятельство, когда речь заходит о свободном обращении банковских акций на нашем фондовом рынке. Что ж - теперь штурвал в руках самих профучастников. И в случае чего, пинать будут уже им.

«Ростелекому» дали три года
Национального оператора демонополизируют досрочно

Российскому национальному оператору дальней связи «Ростелекому» недолго осталось быть монополистом на рынке дальней связи. Вчера министр связи Леонид Рейман заявил, что «Ростелеком» может лишиться своей монопольной позиции уже через два-три года, а не через шесть лет, как говорилось ранее. По сведениям «Ведомостей», российское правительство может смягчить свои позиции в переговорах с Всемирной торговой организацией (ВТО) и сократить срок предполагаемой монополии «Ростелекома» с шести до трех лет.

«Ожидается, что конкуренция в скором времени возрастет и в течение двух-трех лет «Ростелеком» перестанет быть монополистом в предоставлении услуг междугородней и международной телефонной связи, - заявил Леонид Рейман в интервью агентству Dow Jones. - Поэтому в переговорах с ВТО Россия стремится добиться введения переходного периода в два года».

Источник в правительстве подтвердил «Ведомостям», что вопрос сокращения сроков поддержания монополии «Ростелекома» на рынке дальней связи с шести лет до двух-трех сейчас находится в центре внимания всех ведомств, участвующих в выработке позиции по ВТО.

Правда, российские власти не спешат официально заявлять о смягчении своих позиций. «Неделю назад мы проводили консультации с Минсвязи, и шестилетний срок монополии «Ростелекома» [на дальнюю связь] в качестве переговорной позиции решено оставить, - говорит замминистра экономического развития и торговли Максим Медведков, возглавляющий российскую делегацию на переговорах о присоединении к ВТО. - Хотя фактически монополия «Ростелекома» может прекратить свое существование и через три года, необходим небольшой запас на случай непредвиденного развития событий».

В «Ростелекоме» не стали комментировать ход переговоров, заявив, что как решит основной акционер, так и будет. «Переговоры проводит государство. Как они договорятся с партнерами по ВТО, так и будем действовать. Государство - наш основной акционер, и мы будем исполнять его решения», - говорит директор «Ростелекома» по связям с общественностью Дмитрий Чуксеев.

Заявление министра не стало сюрпризом для аналитиков. «Я всегда прогнозировал, что монополия «Ростелекома» закончится в районе 2007 г. «, - говорит вице-президент департамента исследований инвестиционного банка «Траст» Вячеслав Николаев. По его словам, даже после демонополизации у «Ростелекома» есть достаточно неплохие шансы сохранить высокую долю рынка междугородней связи. Также Николаев полагает, что «Ростелекому» удастся сохранить большую часть международного трафика за пределами Москвы и Санкт-Петербурга.

По словам старшего аналитика ИК «Атон» Надежды Голубевой, новая команда «Ростелекома» делает правильные шаги по подготовке компании к рынку, правда, руководство национального оператора пока не очень продвинулось в этом направлении. «Очень тяжело успеть превратить «Ростелеком» в рыночную компанию, если демонополизация рынка наступит через три года, - говорит Голубева. - Однако это не невыполнимая задача».

Начальник аналитического отдела ИФК «Метрополь» (этой компании принадлежит около 7% акций «Ростелекома») Андрей Руденко полагает, что демонополизация «Ростелекома» наступит вскоре после предстоящей приватизации «Связьинвеста». «По опыту других стран, когда государство уменьшает свою долю в отрасли, наступает либерализация», - говорит Руденко.

По его словам, международный опыт показывает, что объем текущего бизнеса национального оператора после демонополизации сокращается. Однако, по его мнению, подготовить компанию к рынку за три года вполне реально.

РЕЙМАН ЗА «ЗОЛОТУЮ АКЦИЮ»: Вчера министр связи Леонид Рейман впервые официально озвучил свою позицию по предстоящей продаже второго пакета акций «Связьинвеста», которое планируется осуществить до конца 2003 г. Правительство предполагает продать 25% минус две акции «Связьинвеста» с начальной ценой на уровне $1 млрд. Однако Рейман заявил, что это - слишком маленький пакет, чтобы вызвать интерес инвесторов. По мнению министра, следует продать весь госпакет акций «Связьинвеста» (75% минус две акции) , предусмотрев механизм сохранения государственного контроля над компанией, каким могла бы стать «золотая акция». Такой механизм в российской практике уже действует. Например, государство уже около 10 лет контролирует через «золотую акцию» деятельность петербургского судостроительного предприятия «Балтийский завод», 100% акций которого находится в частных руках. Гендиректор Балтийского завода Олег Шуляковский говорит, что с помощью «золотой акции» государству удается эффективно отстаивать свои интересы.

Русский полис

К списку новостей